16-я армия отвела свои главные силы на оборонительный рубеж по восточному берегу Истринского водохранилища и реки Истры и остановила наступление противника на этом рубеже. Наиболее слабым местом в обороне наших войск оставался стык между 30- и 16-й армиями. 22 ноября нацеленный сюда 41-й моторизованный корпус гитлеровцев, наступая со стороны. Иваньковского водохранилища, подошел к Клину. Одновременно с юга к городу вышла 2-я немецкая танковая дивизия. Войска генерала Ф. Д. Захарова, прикрывающие стык между армиями, вынуждены были под давлением превосходящих сил противника, после тяжелых боев в ночь с 23 на 24 ноября оставить Клин и отойти на Каменку и далее к каналу имени Москвы. Овладев Клином, фашистские войска предприняли наступление на Солнечногорск, стремясь прорваться к Москве с северо-запада.
Командующий Западным фронтом приказал перебросить в район Солнечногорска нашу кавалерийскую группу, чтобы сдержать наступление противника до подхода фронтовых резервов. Кавалерийской группе передавались 44-я кавалерийская дивизия, два танковых батальона из армейского резерва и два батальона 8-й гвардейской стрелковой дивизии имени Панфилова (бывшая 316-я стрелковая дивизия).
На рассвете 23 ноября был получен приказ форсированным маршем вывести дивизию в новый район севернее Истринского водохранилища. Дивизия двинулась в авангарде кавалерийской группы. Марш главных сил прикрывала недавно введенная в состав группы 20-я кавалерийская дивизия. Поздно вечером мы перешли по льду Истринского водохранилища на северный берег и заняли оборону. Справа, заняв участок Ленинградского шоссе и железной дороги, оборонялась 53-я кавдивизия. 74-й полк этой дивизии, прикрывавший Обухове, был нашим непосредственным соседом. Но противник обошел Истринское водохранилище севернее занимаемого нами рубежа и овладел Солнечногорском, создав угрозу флангу и тылу 16-й армии. В район, где мы оборонялись, из 49-й армии была переброшена 7-я гвардейская дивизия. Нам предстояло задержать противника до подхода и развертывания фронтовых резервов. С этой целью кавалерийская группа осуществила контрудар на Солнечногорск. Главный удар наносила 50-я кавалерийская дивизия с двумя танковыми батальонами в общем направлении на Мартынове, Селищево, Черни. 44-я кавдивизия [241] наступала на Солнечногорск с юго-запада. 53-я кавалерийская дивизия должна была передать свой участок 8-й гвардейской стрелковой дивизии и атаковать Солнечногорск с востока. 20-я кавдивизия составляла резерв группы.
В 12 часов 24 ноября наша дивизия перешла в наступление. На правом фланге 37-й кавполк, наступавший в направлении Сверчково, Хреново, Куницыно, продвинулся километра на два и, встретив сильное сопротивление вражеской пехоты, занял оборону. Левофланговый 47-й полк наносил удар на Мартынове, Селищево, Поповку. Противник, опираясь на сильный опорный пункт в Селищево, плотным огнем сковывал наши действия. Надо было немедленно нарастить удар, пока гитлеровцы не подтянули сюда новые силы. Возникло решение ввести ев бой резервный 43-й полк. В 15 часов спешенные эскадроны 43-го и 37-го кавалерийских полков ворвались в Сверчково и Селищево и, отразив контратаку вражеской пехоты, начали продвигаться за танками, обходя с тыла Мартынове. Одновременно с фронта Мартынове атаковал 47-й кавалерийский полк. В уличных боях полк гитлеровцев, оборонявшийся в этом районе, понес большие потери.
Внезапные и решительные действия кавалерии вынудили немецко-фашистское командование спешно подтягивать резервы.
К утру 25 ноября части нашей дивизии перешли к обороне на достигнутом рубеже.
На фронте установилось напряженное затишье. Разведчики донесли, что в Солнечногорске и западнее его замечено значительное скопление вражеской пехоты и танков. Видимо, противник готовился к новым атакам. В тылу нашей дивизии вражеская пехота занимала несколько населенных пунктов. 20-й кавалерийской дивизии была поставлена задача выбить противника из этих пунктов (Миронцево, Похлебайко и Бережки). Нашей же дивизии предстояло выйти в район Пешки и освободить участок Ленинградского шоссе севернее этого села. Ко времени выхода 50-й дивизии к Пешкам и Савельеве противник двумя пехотными полками с тремя батальонами танков успел захватить эти населенные пункты. Два его батальона с танками ворвались в Есипово, стремясь перерезать железную дорогу Дмитров — Истра.
За Пешки уже вели бой части 7-й гвардейской стрелковой дивизии. Воспользовавшись этим, я решил внезапным ударом из леса западнее села овладеть им.
В 12 часов после 15-минутного артиллерийского налета части дивизии атаковали Пешки. С наблюдательного пункта было видно замешательство врага. Отдельные группы начали отходить. Но в этот момент от Л. М. Доватора прибыл офицер связи с приказом о немедленной сдаче района частям 7-й гвардейской стрелковой дивизии. Наше наступление приостановилось.
Однако в 16 часов было получено распоряжение о выполнении прежней задачи. Пришлось начинать все снова. Но на внезапность [242] теперь не приходилось рассчитывать. Противник получил время для организации обороны и успел доставить из Солнечногорска пехоту, артиллерию и шесть танков. Перешедшие в наступление конники встретили перед Пешками организованную систему огня. В Пешки мы все же ворвались, но обессиленные из-за тяжелых потерь части не смогли продвинуться дальше и под огнем противника перешли к обороне. Бой за Пешки продолжался и весь день 26 ноября. Противник вводил все новые и новые резервы, подходившие со стороны Солнечногорска. В это время 53-я кавалерийская дивизия вела упорные бои, надежно удерживая рубеж Глазково, Снопово. 20-я кавалерийская дивизия очистила берег Истринского водохранилища, овладев деревнями Бережки, Похлебайко, и втянулась в бой за деревню Пятница. Однако слева 8-я гвардейская стрелковая дивизия под давлением противника отошла, фланг и тыл 20-й кавалерийской дивизии обнажились.
26 ноября произошло радостное для кавалеристов событие: наша оперативная группа была переименована во 2-й гвардейский кавалерийский корпус. 50-я и 53-я дивизии тоже были переименованы в 3-ю и 4-ю гвардейские.
На следующий день 27 ноября мы узнали, что танковые части врага ворвались в Яхрому и захватили ряд населенных пунктов на восточном берегу канала имени Москвы. Но вскоре нам удалось очистить восточный берег канала и закрепиться перед Яхромой.
В дальнейшем наша дивизия в составе 2-го гвардейского кавалерийского корпуса перебрасывалась командованием 16-й армии с одного рубежа на другой, туда, где складывалась напряженная обстановка. Неоднократно мы оказывались в окружении или под угрозой окружения. Так, например, для закрытия бреши в полосе действий 8-й гвардейской стрелковой дивизии 29 ноября была выдвинута 20-я кавалерийская дивизия. В середине этого дня корпус получил задачу перекрыть Ленинградское шоссе и железную дорогу.
Но для выхода в указанный район надо было прорваться через боевые порядки противника. Первой атаковала врага 20-я кавалерийская дивизия. Вслед за ней через оборону нашей 3-й гвардейской кавалерийской дивизии, находившейся во втором эшелоне, начали проходить остальные соединения корпуса. Дивизия до 17 часов сдерживала натиск противника, прикрывая выход корпуса из боя. Наконец, Л. М. Доватор сообщил, что войска корпуса заняли новый рубеж, и приказал нам отходить. Однако на пути отхода вновь оказались вражеские заслоны. Все полки были быстро сняты с позиций и стремительно двинулись на прорыв. Решительные и дерзкие действия казаков обеспечили успех. Все части вышли из окружения и присоединились к главным силам. [243] Здесь нам был придан 1-й особый кавалерийский полк, сформированный из трудящихся Москвы, который хорошо показал себя в дальнейших боях. 2 декабря 2-й гвардейский кавалерийский корпус вывели в армейский резерв.
К этому времени войска группы армий «Центр», понесшие серьезные потери, вынуждены были начать закрепляться на достигнутых рубежах, чтобы подтянуть свежие силы и произвести перегруппировку для дальнейшего наступления на Москву. Но на рассвете 6 декабря войска Западного фронта внезапно нанесли ряд мощных ударов и развернули грандиозное контрнаступление. Вперед, на запад двинулись войска Северо-Западного, Калининского и Юго-Западного фронтов.
16-я армия К. К. Рокоссовского должна была перейти в наступление 7 декабря и ударом на Крюково и Истру разгромить крюковскую группировку немцев. 2-му гвардейскому кавкорпусу командарм поставил задачу прикрыть действия армии со стороны Рузино, Брехово. Но в этот же день поступило другое боевое распоряжение. Командующий войсками Западного фронта приказал корпусу форсированным маршем выйти в полосу 5-й армии и сосредоточиться в районе деревни Кубинка. Нам было известно, что 5-я армия под командованием генерал-лейтенанта Л. А. Говорова в это время продолжала вести бои в полосе от Можайского шоссе до Тарусы.
Вечером 8 декабря дивизии 2-го гвардейского кавкорпуса двинулись по дорогам через Нахабино, Вязему на юго-запад. На последнем дневном привале, в лесу у деревни Часцы, в корпус прибыл генерал Говоров. В штабе собрались все командиры отдельных частей и дивизий. Генерал Говоров, высокий, внешне суровый, говорил сухо, и немногословно:
— Завтра на рассвете наша армия переходит в наступление, — командарм подошел к оперативной карте, показал обозначенные стрелами сходящиеся удары в направлении Истры: 16-я армия — с северо-востока, а 5-я — с юго-востока. Сделав паузу, он перешел к задачам кавалерии: — 2-му гвардейскому кавкорпусу с 22-й танковой бригадой и 10-м дивизионом гвардейских минометов наступать вслед за 329-й стрелковой дивизией. С рубежа Апалыцино, Заовражье, Лакотня войти в прорыв и, действуя на тылах истринской группировки противника, не допустить подхода резервов, громить отходящие части, не давая им закрепляться на промежуточных рубежах...
Когда стемнело, дивизии начали выдвигаться в исходное положение для наступления в лесной массив северо-восточнее деревни Никольское. Вперед выехала рекогносцировочная группа комкора и командиры дивизий, чтобы провести рекогносцировку и решить вопросы взаимодействия. По не известным тогда нам причинам наступление было перенесено на 13 декабря. Это дало возможность лучше подготовиться к операции. Корпус передвинулся [244] к самой реке Москве у деревни Никифоровское и развернулся в боевой порядок.
Всю ночь за Москвой-рекой в небо поднимались осветительные ракеты врага. На рассвете пошел густой снег. Ровно в 9 часов воздух взорвала мощная артиллерийская канонада. Мне с НП командира стрелковой дивизии была видна стена взрывов на том берегу. Затем она сдвинулась вглубь и исчезла в снежной пелене. Пехота поднялась из траншей и пошла в атаку. Огонь противника неожиданно оказался очень плотным, особенно у Михайловки и Хотяжей. Начался тяжелый затяжной бой: огневые налеты, атаки, контратаки, рукопашные схватки. К середине дня левофланговая 50-я стрелковая дивизия прорвалась через реку Москву и выбила немцев из нескольких деревень. Еще успех: 329-я дивизия ворвалась на Опарину Горку и в Хотяжи на северном берегу реки. Она продолжала рваться вперед, и к вечеру завязался бой за крупный населенный пункт Колюбакино. Стремясь остановить наступление войск 5-й армии, противник начал стягивать силы для контрудара. Командарм решил, что наступило время вводить в бой нашу подвижную группу в стыке между 19-й и 329-й стрелковыми дивизиями.
Низкая облачность и густой снегопад создали надежную завесу с воздуха и с земли. Но и метровая толща рыхлого снега тоже могла значительно замедлить темп действий конницы и танков. День клонился уже к вечеру, когда 3-я гвардейская и 20-я дивизии вслед за танками начали движение через боевые порядки пехоты, чтобы на следующем рубеже двинуться в атаку на противника. Во втором эшелоне — 4-я гвардейская кавдивизия.
У Москвы-реки есть два небольших притока — Поноша и Гнилуша. Их верховья подходят близко друг к другу. Здесь в Колюбакине (на реке Поноше) и Неверове (на реке Гнилуше) были расположены сильные опорные пункты противника. У меня возникло решение с ходу прорваться между ними, используя то обстоятельство, что наша пехота втянулась в бой за эти опорные пункты и огневая система неприятеля максимально скована. Учитывалось также, что крутые и глубокие балки, по дну которых текут еще не надежно скованные льдом Поноша и Гнилуша, занесены снегом, а поэтому в какой-то мере могут обеспечить дивизию от фланговых контратак.
... Впереди маячат запорошенные бурки штабного эскадрона. А чуть дальше — боевые порядки головного 43-го полка. Его ведет опытный, боевой командир Шемякин. Чем ближе рубеж атаки, тем быстрее, решительнее движения всадников. Достигнув высоты, боевые порядки казаков ускорили движение. В это время у опорных пунктов противника выросли фонтаны взрывов артиллерийско-минометного огня. Огневое прикрытие ввода в бой поставлено вовремя. На флангах спешились и закрепились подразделения, [245] чтобы удерживать «коридор», через который должны были пройти части дивизии. Сумерки быстро сгустились, и как-то неожиданно стало совсем темно. Справа и слева яростно забили орудия, затрещали пулеметы. Где-то недалеко послышалось протяжное «ура-а!» Наконец, все это осталось позади, и мы вышли в тыл истринской группировки противника.
Чтобы первый опорный пункт врага на нашем пути — Апалыцино — не стал для нас камнем преткновения, 37-му кавполку была поставлена задача обойти деревню и атаковать ее с севера, два других полка должны были нанести удар с запада. Командиры полков и подразделений уже поняли толк в стремительном, широком маневре, разобрались в особенностях боя в условиях рейдовой операции. Это облегчило управление войсками.
Стремительный, ночной маневр и внезапная атака обеспечили полный разгром вражеского гарнизона в Апалыцине. Остальное было, как говорится, делом техники. Дивизия продолжала развивать успех на север, вдоль лесной дороги, выходящей у села Новопетровского на Волоколамское шоссе. 20-я кавалерийская дивизия подполковника Михаила Петровича Тавлиева также успешно прорвалась в тыл правее нас и сразу двинулась через лес на Терехово, отклоняясь к северо-востоку. За нами шла 4-я гвардейская кавалерийская дивизия.
Уже в самом начале боевых действий выявилось наше подавляющее превосходство над гитлеровскими войсками в тактической подвижности. 3-я гвардейская кавдивизия легко настигла колонну гитлеровцев, отходившую от Апалыцина, и, сочетая удары с тыла с параллельным преследованием и стремительными обходами, буквально на ходу разгромила эту вражескую часть. Внезапными и дерзкими, широкими и стремительными маневрами дивизии ставили отходящего противника в тяжелое, часто в безвыходное положение. Противник бросал застрявшую на дорогах тяжелую боевую технику и оружие. Секрет высокой тактической подвижности казачьих частей и соединений на поле боя таился не только в «универсальной» проходимости конницы на местности.
Главная
Гостевая
